Возвращение в Америку – это не просто покупка билетов, перелёт и всё, можно с чемоданом спокойно идти домой. Это обновление всех старых связей и знакомств, ведь большинство полезных для Майкла людей могли даже не догадываться о том, что он до сих пор жив, не говоря уж о переезде обратно в Штаты. Многие из них были друзьями ещё его отца, но и самого Майка знали, с некоторыми жизнь столкнула уже его самого. Для того, чтобы встретиться хотя бы с самыми важными, пришлось помотаться по многим штатам – жили они, как назло, вразброс по стране. Так Майкл попал в Черри-Хилл, небольшой городок в Нью-Джерси.

Признаться честно, ему здесь нравилось. Привыкший к неспешно у темпу жизни английской деревни, он с трудом успевал за бешеной жизнью в Денвере, куда поселился, чтобы быть ближе к друзьям. Удивительно, как быстро он отвык, учитывая проведённые в Норфолке полжизни. Теперь же всё равно в родительский дом путь ему был закрыт, отец и так считал его ничтожеством, а после отъезда и подавно. Хорошо, что сначала на пару дней смог остаться у Билли, а потом нашлась и съёмная квартира. Но сейчас возвращаться обратно в огромный шумный город жутко не хотелось. Здесь было гораздо спокойнее, так что Майкл не искал место, с которого можно тихо аппарировать, а шатался по улицам. Он понятия не имел, куда идёт и где сейчас, ведь всё равно в любой момент сможет переместиться домой. Здесь не было ужасной летней жары, так характерной для Денвера, день выдался солнечный, так что прогуляться было только кстати. А потом обратно к Биллу, им ещё Фрэнка спасать, как минимум от голодовки, как максимум – от пули. Его оружие Майкл на всякий случай забрал к себе после того, как тот посреди ночи чуть не начал палить в стену. Эти все проблемы были, забыть о них он бы не смог, но они временно отошли куда-то на задворки сознания. В конце концов, если долго думать лишь о плохом, можно и с ума сойти.

Внезапно кажется, что он уже сошёл, потому что на улице появляется знакомая девушка. Майкл прищуривается, пытаясь понять, она ли и понимает, что не ошибся. Как они оба оказались здесь, на другом конце мира, одновременно – тот ещё вопрос, это совпадение просто удивительное. С другой стороны, она же выпустилась несколько лет назад, так что, возможно, и переехала. Люди часто стремятся к лучшей жизни и почему-то нередко уверены, что переезд им в этом поможет.
– Николь? – на всякий случай переспрашивает, ускоряясь, насколько позволяла нога, чтобы догнать девушку. – Здравствуйте. Не ожидал вас здесь встретить!
Главное, чтобы она не решила притвориться, что они не знакомы и сбежать. Догонять людей в число хобби Майкла точно не входило.

Если бы кто-то спросил у Майкла, как так вышло, что они с Николь вдруг встретились на другом континенте, он бы даже не нашёлся, что ответить. Но в том, что это именно она, сомневаться не приходилось, не изменилась девушка за это время настолько, чтобы подобный трюк прошёл удачно. Он, конечно, даже почти поверил – но нет, слишком уж догадывался об этом исходе, чтобы не понять, что его просто пытаются избегать. В принципе, учитывая историю их взаимоотношений, надеяться на что-то другое было бы глупо.
Возможно, будь у Майкла настроение чуть хуже, Николь бы повезло и она спокойно смогла бы идти себе, куда шла и не думать по поводу внезапно возникших из ниоткуда старых знакомых. Но Майкл был слишком жизнерадостным сейчас и не спешил возвращаться домой, поэтому, несмотря на некое разочарование оттого, что от него пытаются сбежать, даже не подумал о том, чтобы извиниться и отойти, притворившись, что и вправду не узнал. Наверное, это было бы правильно – но какая, в принципе, разница? Он и так много неправильного в жизни сделал, и события те были уж точно масштабом покрупнее.
– Может, вы меня не узнали, – продемонстрировал фирменную улыбку официанта, намертво приклеившуюся к нему за время работы на этой должности. – Майкл Ренд, я официантом в Хогсмиде работал, когда вы в Хогвартсе учились, – ну помнит ведь, точно помнит. Майкл бы такую беду на свою голову точно не забыл на её месте. – Вы совсем не изменились за эти пару лет, – довольно простодушно на первый взгляд сообщил о том, что так просто от него избавиться не получится и он не поверит, что перепутал. Не факт, что Николь поймёт эту фразу именно так, но смысл в неё вложен был приблизительно такой. – Неужели не узнали? Я надеялся, я не настолько постарел, – хоть и знал, что практически не изменился с времени их знакомства, всё равно выдал эту фразу, вдруг удастся так диалог продолжить. Ну не оставят же его несправедливо названным старым дедом! По крайней мере, Майк надеялся, что не оставят.
Так что, видимо, понемногу у Николь оставалось два варианта – или беседа с не слишком приятным призраком прошлого, или тактическое отступление в виде забега по Черри-хиллу.

Добродушное выражение лица ничуть не изменилось от не слишком тёплого приёма. Возможно, потому что на радость от встречи Майкл и не рассчитывал – он, признаться честно, был и правда слегка надоедливым. Так что встреча именно с ним точно не была мечтой всей жизни Николь. Стоило быть счастливым уже оттого, что его не послали далеко и надолго. По крайней мере, не прямым текстом и не сразу.
– Работу получше нашёл, так и вышло, – как его из кафе-то раньше не выперли, было загадкой и для самого Майкла. "Трём метлам" и вправду было бы гораздо проще найти на ту же зарплату даже ученика, с него было бы больше толку. Вообще, странно что ещё весь Хогвратс не выстроился в очередь на подработку в Хогсмиде, это же студенты, им вечно денег не хватает. Пока Майкл там работал, эти мысли его беспокоили, но теперь уже было всё равно, за рабочее место можно было не волноваться. – Вы не поверите, но не повезло только вам. Хотя это чистая случайность, больше никто не приходил парочками, – вообще от града подобных вопросов было слегка неприятно, да. Отрицать, впрочем, что это заслуженно, было бы глупо.

Оглянулся с очень нервным видом по сторонам где-то на вопросах о том, не превратился ли Майкл в сталкера. Обычно подобные темы собирают вокруг себя интерес всех находящихся в округе зевак, а привлекать внимание к себе было нежелательно. Мало того, что Майкл просто не хотел делать свои разговоры общественным достоянием, так ещё и за годы жизни в полностью волшебном Хогсмиде он уже и магию отвык скрывать, так что сказать что-то лишнее мог очень легко. Но редкие прохожие, к счастью, не прислушивались к разговору незнакомцев, стоящих посреди улицы. А вот где-то на обращение по имени выражение лица изменилось снова – в этот раз привычная вежливая улыбка, которая, кажется, Николь скоро в кошмарах будет сниться, едва уловимо изменилась, но вид Майкла притом стал гораздо более искренним. – О, вы помните моё имя? Приятно, – если у Николь возникнет вопрос, с чего бы ей не помнить, если Майкл только что представился, ответ на него будет весьма и весьма ожидаемый: он уже и не помнил, с чего начинал диалог. – Что касается других ваших вопросов, хоть они и менее интересны, то у меня здесь нашлись дела. Друзья, которых сто лет не видел, и всё такое, сами понимаете.
Вдруг по спине пробегает холодок. Он же говорил с Николь о своём прошлом, ещё тогда, в Британии. Когда Майкл-солдат был отправлен на забывание, а сам Ренд пытался придумать нового себя. Значит, она уже слышала выдуманную версию его жизни. Учитывая её выдуманность – это очень-очень плохо.
Он бы сказал, катастрофически.

– Знаете, я мог бы спросить у вас то же самое. Потому что я в Америке живу. Родился, вырос. Не в этом штате, правда, сюда завели лишь старые знакомства.
Если уж решаешься не изобретать на ходу новую историю, говорить нужно прямо и сразу, чтобы не дать себе отступать.
– А вот что здесь делаете вы, Николь?

– После официанта повышение разве что вместе с увольнением, – аж сам фыркает от радости, что смог сбежать с Хогсмида куда-нибудь подальше. – Куда уж выше, – ещё один весёлый фырк. – Нет, совсем сменил род деятельности. Захотелось ну, какой-то менее серьёзной и ответственной работы. Я преподаю в школе магии. Сам не ожидал, – звучит это крайне гордо. Словно это главное достижение в жизни Майкла. Так оно, конечно, и есть, но, наверное, не стоит сразу сообщать об этом. Всё-таки к тридцати годам у людей обычно заслуги посолиднее попадаются.

Хитрый прищур глаз и довольная улыбка блекнет, когда с его имени переходят на тему о его прошлом. Этот разговор сулит менее радостные моменты, а значит, к нему переходить было не лучшей идеей. Но раз уже начал – иди до конца, верно? Фрэнк так часто говорил, когда Майк, ещё будучи молодым и зелёным, чуть не срывал операции тем, что боялся начинать рискованные ходы. Именно эта установка и осталась с ним на много лет после Афганистана. Хоть что-то полезное.
– Обосновался в Техасе, – он снова сверкает фирменной улыбкой официанта. Вероятно, это выражение его лица Николь терпеть не может ещё больше, чем остальные. Именно с ним она его и видела всё время, когда у них возникали странные диалоги. У самого Майкла же это просто привычный вид. Некоторые друзья вот уже именно по этой улыбке научились отслеживать, что Майкл пытается что-то скрыть. – Сам из Виргинии. О, благодарю за комплимент, – легче всего сейчас было состроить дурачка, тем более, польстило же то, что его произношение было трудно отличить от британского. Незря тренировался, пока лежал в больницах. Правда, тогда это было развлечением, а не планами на жизнь, но в итоге вон как пригодилось. – А вы здесь и живёте, верно? Живописный город, жаль, что я раньше здесь почти никогда не был, – прямо вот было любопытно, запасётся ли Николь литрами красного вина на случай неожиданного визита после этого вопроса. Пусть задавался он с единой целью перевести диалог куда угодно кроме прошлого Майкла. Конечно, всегда можно было придумать себе срочные дела и уйти, но это могло значить, что они никогда не встретятся. Сам бы не объяснил, почему этот вариант его настолько не устраивает.

Ответ Николь на его вопрос казался искренним. Это внезапно заставило почувствовать себя мразью, ведь сам Майкл врал ей буквально о каждом моменте своей жизни. Тогда это казалось правильным, ведь он пообещал себе раз и навсегда забыть всё, связанное со Штатами. Сейчас почему-то появилась уверенность, что лучше бы он тогда сказал правду.
– Вы, как и хотели, в колдомедицину пошли? – предположение было совсем не из воздуха. Просто именно хорошие медики часто переезжали в США, в основном из-за уровня зарплат. Если же Николь здесь ещё и обустроилась, значит, и правда хороший специалист из неё получился. Не всем же быть постоянными неудачниками, в конце концов. Майкл ловит себя на том, что ощущает гордость за человека, которого почти не знает.
– По работе куда-то идёте? Или просто гуляете? Не будете против моей компании?

Замешательство Николь осталось незамеченным. Знай её Майкл чуточку лучше, возможно, и понял бы, что его карьерный рост оказался для девушки скорее раздражающей новостью, но они были почти не знакомы. А, возможно, и так бы не понял, всё же из людей он хорошо понимал только Фрэнка и то того Фрэнка, которого знал давно. Вопрос вызвал почти детское радостное выражение на лице – Майкл даже не думал, что его работа может заинтересовать Николь хоть немного.
– Боевая Магия, мой профиль всю жизнь, – и это даже была почти не ложь, потому что как у выдуманного Майкла так и у реального специальностью являлась боевая магия. – Невероятно вовремя друг подсказал, преподаватель погиб в самом начале лета и им нужен был новый человек. Сами понимаете, учебные планы, недовольные родители и тому подобное. Так что даже годы работы официантом не отпугнули директора, – краткий смешок показывает, что это шутка, а не очередной рассказ о том, что всё плохо. У Майкла ничего не плохо. Только два психа на передержке, как котята. Но сейчас можно было притвориться, что всё хорошо и просто поговорить с девушкой, далёкой от всего этого болота прошлого, которое затягивало всё больше.

Он следит за выражением лица Николь, пока та рассказывает о городе, впервые за разговор не отводя взгляд в сторону каждые несколько секунд. – Был спокойным, потому что я и здесь вас нашёл, мисс Эндрюсон? – или уже миссис-не-Эндрюсон? Всё же он пропустил несколько лет её жизни. – Не волнуйтесь, период с надоедливым официантом наконец-то закончился, – а вот начался нормальный или с надоедливым преподавателем, это уж вы сами выбирайте. Майкл ещё сам не мог сказать. Он с заметным восторгом поднимает взгляд на деревья и дома, совсем не похожие ни на родной военный Норфолк, ни на большой муравйник-Арлингтон, в котором Майкл пока что знал не слишком-то много маршрутов. Здесь определённое красивее. Романтичный город. Если бы он был писателем, точно обустроился бы здесь, чтобы вдохновение никуда не уходило.
– Ковбои? Да, наверное, хотя я ни одного не видел, – Майклу почему-то спокойно на душе. – Я вообще родом из Виргинии. Переехал немного очень далеко, – фыркает. Он чувствует себя просто самым обычным человеком здесь и поэтому тем более не хочется уходить.

Майкл снова не понимает, что задал не тот вопрос, когда спрашивает о работе. Нет, в этот раз видно, что девушка отвечает не сразу и призадумавшись, но мали ли, вдруг просто не хочет делиться. Или только недавно получила хорошую работу и пока ещё сама в это не верит? Но реальность оказывается не совсем такой, пусть и не менее хорошей. – Свой бизнес? Признаюсь честно, не ждал, – в широко распахнутых глазах заметно восхищение. Майкл даже на секунду не допустил, что ему могут сказать полуправду. – Это... Круто, – наконец выдаёт, будто Николь и сама этого не знала. В конце концов, кто ей это рассказывает, вчерашний официант в английской деревне? Которому работу помог найти друг, которому самому помощь нужна. Да уж, если углубляться, всё слегка паршиво. Значит, не надо углубляться. – Я, конечно, непростительно опоздал, но поздравляю, своё дело – всегда победа.

– О, – расстроенно выдаёт, услышав про встречу. – Понимаю. Эээ... Может, – чёрт, а это сложнее, чем он думал, – встретимся как-нибудь ещё? Я был бы рад вас увидеть.

Ещё не услышав вердикт Николь, лишь с одного переспрашивания, понимает, что девушке точно не нужна ещё одна их встреча. Это грустно, но, Майкл должен признать, ожидаемо – зачем ей вообще нужно видеть человека, который появлялся в её жизни самым нелепым образом, творил чепуху и точно был очень далёк от звания хорошего знакомого. Но о грустном он сейчас думать не будет, как-нибудь потом. Не в их последнюю встречу, не нужно портить момент самому себе.
– Тогда я буду верить в своё везение, Николь, – улыбается, зная, что на самом деле вряд ли они увидятся. В отличии от девушки, сам уверен в собственной везучести отнюдь не был. – И в ваше невезение конкретно в том, чтобы меня избежать. Рад был вас увидеть. До встречи, – неловко взмахивает рукой на прощание, прикидывая, куда лучше всего направляться, чтобы аппарировать домой, в Техас. Конечно, Майкл тут уже петлял несколько минут, но ничего из его маршрута не запомнилось, так что и здесь стоило уповать на удачу, тихие закоулки не попадались на каждом шагу. Слишком много лет прошло с тех пор, когда сканировать местность было одной из необходимых для жизни привычек и хотя бы от этой Майкл избавился. К слову, этим он несказанно гордился.

Ноги сами ведут на улицу, параллельную той, на которую свернула Николь. Он пытается не думать об этой, должно быть, случайной и несущественной встрече, но почему-то не получается. Ведь встретились же, за сотни километров от дома, никто из них раньше о Нью-Джерси ведь и не думал, наверное, но всё равно в итоге их маршруты пересеклись именно здесь. Эдакое напоминание от Англии: смотри, а ведь убежал обратно в своё болото от нормальной человеческой жизни. Мог бы осесть, завести своё дело, жениться на какой-нибудь конкретной англичанке со светлыми волосами и скандинавской фамилией... Стоп, что? Как он вообще к этой мысли пришёл? Даже если не думать о том, что они вообще-то даже не встречаются, он ведь больше, чем на десять лет старше да и вообще калека. Да и не влюблён ведь никто из них. Она вот его вообще терпеть не может. Наверное.
Какое там наверное, Майк. Совершенно точно.
Это всё этот город. Слишком романтичное место, вот и лезет лишнее в голову. Пора собираться домой, пока Билли не отправился его искать, а то с него станется. Ещё, чего доброго, на Николь наткнётся где-нибудь в пути, а если спросит и эти двое перекинутся хоть парой слов, всё закончится очень плохо.
Майкл ускоряет шаг, петляя по незнакомым переулкам. Только встречи этих двоих ему не хватало. Не приведи Господь, потому что тогда его жизнь обязательно раскроется. А признаваться пока что не планировал, тем более, сейчас, когда они, возможно, больше не увидятся никогда и эта безобидная ложь о жизни случайного человека никому не навредит.

Стоило ему только это подумать, как из-за ближайшего поворота вылетел силуэт и помчался в противоположном от Майкла направлении. Он вылетел на такой скорости, что не посмотреть в ту сторону было невозможно, вдруг самому куда подальше убираться нужно. Разбросанные по земле вещи и ещё кто-то, поднимающийся на ноги, девушка, кажется. Здесь цепочка размышлений резко оборвалась.
– Петрификус Тоталус, – бросает заклинание в спину убегающему человеку, предусмотрительно пробормотав слова себе под нос. Не хватало ещё привлечь внимание немагов, если они тут окажутся. Майкл, конечно, не то чтобы мог похвастаться снайперской точностью, но по движущимся мишеням неплохо попадал когда-то, так что не волновался насчёт этого конкретного бегущего немага – у бедняги было мало шансов понять, что именно его подкосило и совершенно ноль возможностей избежать атаки.

Только после этого быстрым хромым шагом приближается к уже к тому времени начавшей куда-то идти девушке. И после первого же брошенного на неё взгляда лицо Майкла выражает всё удивление мира.
– Николь? Не думал, что мы встретимся ещё раз так быстро, – да и что они встретятся вообще, если быть честным. – Он на вас напал? – рассматривается по сторонам. Стоило бы, наверное, помочь собирать вещи, если ещё нужно, но хромая нога существенно мешала тому, чтобы нормально поднимать что-либо с земли и Майкл с неловкой улыбкой замирает посреди улицы, не зная, чем может помочь. Убегавший пусть там поваляется, где лежит, с ним можна потом разобраться.
Бросает ещё один взгляд на девушку. Только сейчас замечает на волосах тёмное пятно, подозрительно напоминающее кровь. – Вас ранили? – протягивает руку в направлении следов крови, но цель этого движения остаётся непонятной, так как замирает, не закончив его. – Я мог бы помочь, – поднимает волшебную палочку, нацеленную в небо. Тыкать оружием в человека, даже если это не совсем оружие, в понимании Майкла было не слышком красиво. – Если разрешите.

Лёгкая дезориентированность в пространстве после удара не была чем-то из ряда вон выходящим, поэтому поначалу тревожных симптомов, наводящих на мысль, что с Николь не всё хорошо, не уловил. Даже когда она на него налетела, подумаешь, бывает. Но вот слова... Слова были слегка неожиданными. Можно было бы спросить, не ушиблась ли Николь головой, что начала говорить мало того, что о каком-то любовнике-герое, так ещё и стихами, если бы не было видно, что вообще-то ушиблась. – Если что, это всего лишь Майкл, – со смешком исправляет, представляя, как неловко будет девушке, когда она поймёт, что случайно наградила этой характеристикой именно его, а не какого-то неизвестного героя, освободителя, рыцаря, всю королевскую конницу и всю королевскую рать и далее по списку похожих слов. Что ж, надо будет потом переспросить как-нибудь, что именно она имела в виду. А то вот этим самым героем Майкла она никогда, наверное, бы не называла, не говоря уж об остальных эпитетах.
Хотя героем, возможно, и называла бы. Она ведь думает, что он мракоборец, что он и правда воевал со злом.

Неловкость ситуации возрастает до невозможности, когда по словам Николь ошибочно делает вывод, что только что сам напал на человека, который случайно её толкнул. Всякое бывает, может, тот просто смотрел в другую сторону, в конце концов, хотя на случайность и не слишком похоже. Майкл стремительно отворачивается, стараясь скрыть внезапно покрасневшие щёки. Всё же заколдовывать, наверное, так сходу никого не стоило. Он что, опять вспомнил прошлое, где атаковать всё недружественное было необходимо? Но ведь это уже закончилось! Он нормальный. Он абсолютно нормальный. Ему уже давно ничего не мерещится, да и вообще он полностью отправился, ничего не должно возвращаться. Потом разберётся, что с этим делать. Всё равно важнее сейчас разобраться с состоянием Николь. – Хорошо, но если вдруг станет хуже, скажете? – даже забыв о том, что выглядит, как провинившийся третьекурсник, поворачивается обратно и обеспокоенно заглядывает в глаза. Взгляд у неё вроде как сфокусирован, реальность осознаёт, значит, оценить самочувствие может. Здесь снова играет злую шутку привычка, что вокруг солдаты, которые не врут, что с ними всё в порядке, если еле на ногах держатся, потому что Майкл привык подобным заявлениям верить. Да и раз человек привык сам справляться с своими проблемами, значит, на то есть причины и никто не обязан ему их рассказывать. – Чтобы я мог помочь, если это будет совсем уж необходимо, – даже если умений Майкла хватает лишь на корявую первую помощь, чтобы его подопечный не умер до прибытия медиков. Когда-то хватало. – Или, как минимум, был готов вас ловить, – планировалось, как шутка, но весело не было.

Сейчас ему бы очень пригодилось умение быть в двух местах одновременно. Всё-таки там на улице валялся заколдованный им человек, причём, на минуточку, в сознании. Надо было Остолбенеем бить, было бы списано на простой обморок, потому что тому бедолаге оставалось лишь лежать и ждать, пока Майкл убедится, что с Николь всё хорошо. И, как оказалось, ожидание это будет длиться очень долго. – Проводить? Конечно, – сам он об этом не подумал, но, видимо, Николь гораздо быстрее ориентировалась в том, что им, вообще-то, не здесь же стоять, как два суслика на страже. Вообще, стоило признать, что он должен был предложить сам, но сам вовремя просто не вспомнил об этом. – Ничего, как-нибудь вдвоём дойдём.
Его нога переживёт, как переживала метания по всему кафе в годы работы официантом. Оставить Николь выбираться отсюда саму он бы просто не смог. Разумеется, только потому, что он вообще людей не любил в беде бросать. Никакое личное отношение здесь не играет никакой роли, конечно же.
Мысли прервало то, как внезапно Николь решила сесть на землю. Ну, не на землю, а на ступеньки, но разницы особой Майкл, тут же сорвавшийся с места, чтобы ловить, не заметил. Впрочем, так же быстро, как перешёл в движение, он и замер, поняв, что падать в обморок никто не собирается, и лишь слегка покачнулся, восстанавливая равновесие. – Подумал, что вам плохо стало, – ни с того ни с сего берётся оправдываться, так и оставаясь стоять рядом. Была у Майкла дикая нелюбовь к сидению на всём, что было ниже табуретки. – Вас не тошнит? И картинка перед глазами не двоится? – какие там ещё симптомы сотрясения были? Ой, чёрт. – Момент, когда вас толкнули, помните? – это стоило спросить в самом начале, вроде как симптом довольно серьёзной степени травмы. Конечно, сам он пообещал не лезть с попытками помочь, но хотя бы знать уровень проблемы должен был. Как минимум потому, что на руках он её вряд ли донесёт, особенно не зная куда идти.
Чёрт, не забыть о том непонятном типе, он же там посреди улицы валяется.
– Можете помочь разобраться? Там тот человек, который вас толкнул, – кивает за угол. – Я его заколдовал и, думаю, он не лучшее украшение для улицы, – слова он произносит довольно медленно. А то в комплект симптомов сотрясения входила ещё и дезориентация вместе с заторможенной реакцией. Сам Майкл не проверял, но ему казалось, что воспринимать речь в такой состоянии может оказаться трудно. – Мне стоит вызывать полицию или это случайность?

Даже не подозревающий о том, какой ужас вызывает возможность появления пока что несуществующего второго Майкла, настоящий Майкл продолжает усиленно соображать, чем ещё может помочь. Вид крови заставлял мозг перестроиться в режим активной работы, хозяин этого мозга яро этому препятствовал, потому что уже натворил делов и так. Ещё разбираться с тем бедолагой, причём, учитывая то, что он немаг, разбираться не слишком приятными самому Майклу методами. Пусть тот их и заслужил, как минимум потому, что разбил кому-то голову. Чёрт. Он начинает беситься, это плохо. Это всё вид крови. Наверняка. Надо переключиться. Вон зато хоть с Николь всё более-менее нормально. Уже, уловив проблему в "не помню", открыл рот и в принципе готов всё же убеждать Николь в том, что помощь ей необходима, но успокаивается, понимая, что проблема в том, что девушка просто не успела заметить того человека, а не в том, что она помнит не все детали произошедшего. Значит, проблема небольшая. Хотя бы не катастрофическая. Ладно, хорошо, это выяснили. – Хорошо. Если вдруг что-то поменяется, сообщите мне, пожалуйста. А то, боюсь, в случае чего я даже не знаю, куда идти, – разводит руками. На самом деле повреждение не такое серьёзное, раз никаких проблем не выявлено. Скорее всего, со стороны он выглядит как полнейший идиот. Может ли Николь решить, что это всего лишь привычка мракоборца чуть сильнее чем нужно беспокоиться о гражданских лицах? Хотелось надеяться. Сам не объяснит, почему так волнуется о практически незнакомой девушке.

Бегающий взгляд Николь, так старательно его избегавший, настораживал – вдруг она не признаётся, что чувствует себя хуже, чем он предполагает? Но слишком уж доверчиво Майкл списывает это на дезориентированность в пространстве. Да и не слишком он расстроен из-за этого, сам старательно прячет глаза, когда слышит подтверждение, что вся ситуация – случайность. Сто процентов что он уже записан в неуравновешенные. Сам бы себя записал, ей-богу. – Тогда я сейчас с ним разберусь быстро, и вернусь. Только дождитесь меня, ладно? Я правда быстро, – хоть бы Николь не пробовала дойти куда-то сама. Майкл не то чтобы бы экспертом по части психологии, но что-то ему подсказывало, что у него ни за что не попросили бы помощи, если бы могли справиться сами. Ну не было их знакомство лучшим из возможных.
Высовывается из-за угла, опираясь свободной от палочки рукой на стену. Вон там и тот человек. Самому не нравится то, что сейчас собирается сделать. Вроде и ничего плохого, никаких убийств, но на душе паскудно. Хотя, конечно, тот сам виноват. Нечего налетать на людей. Тем более, нечего бежать оттуда так поспешно, как будто ты сделал что-то противозаконное и теперь должен спасаться от полиции. Хотя, кстати, что-то не так тот сделал, к этому вопросов нет. Да, возможно на душе паскудно как раз из-за того, что в программе дня для этого человека не предназначено пару пинков побольнее. Возникает желание оставить вот это недоразумение валяться здесь. Это и становится причиной того, что Майкл замирает, наполовину выглянув из-за угла и смеряя взглядом лежащего. Может, реально так вот его и бросить? Не будет больше людей на улицах с ног сбивать. Так, стоп, стоп. Хватит. Его Николь ждёт.
Снимает заклинание и, дождавшись, пока этот мудак подаст признаки жизни, догоняет вторым. – Обливиэйт.
Потому что это, скорее всего, немаг. Шанс встретить волшебника здесь минимальный. А значит, ему ни в коем случае нельзя знать о магии. И поэтому Майкл возвращается за угол, чтобы скрыться от того человека, если он вдруг решит оглянуться. И ещё совсем немного потому, что хочется хорошенечко приложить того об ближайшую поверхность тоже. И, кстати, он мог бы. Да ещё неслабо, возможно, большое пятно оставил бы на стене. Майкл уверен, он пробовал бить людей головой о что-нибудь. Это недоразумение ведь даже не остановилось, чтобы спросить, всё ли нормально. При том, что не могло не заметить, одни только вещи как разлетелись. Да ещё и кровь посреди светлых волос не заметит только слепой. Боже, ему что, реально ещё неудобно стало, что он бросил в подобного мудня Петрификусом? Да пусть радуется, что не огрёб чем посолиднее. Руки чешутся именно так и сделать. И уже почти вернувшись, Майкл снова напоминает себе, что его ждут и он обещал быстро прийти обратно. Пусть себе бродит, если они ещё сегодня не столкнутся. Больше не оглядываясь, возвращается обратно в тот переулок, рассматривая абсолютно ничем не особенную кирпичную стену. Точнее, невнимательно скользя по ней взглядом. Не заметить его настроение, наверное, невозможно, слишком уж ясно говорят за себя нахмуренные брови, отрывистые движения и сжатые челюсти. – Пойдём? – отрывает взгляд от стены и переводит его в сторону ступенек, где Майкла должна была ждать Николь, если, разумеется, не решила пойти без него. Протягивает руку, чтобы помочь подняться – да, он знает, как это выглядит со стороны, учитывая его устойчивость, но он об этом не думает. – Эм... Нам сейчас... – весьма озадаченно крутит головой в обе стороны улицы по очереди, выбирая маршрут. – Туда? – и, разумеется, великий освободитель, любовник, герой и так далее безошибочно промахивается, выбирая из двух вариантов неправильный. Вспышка злости, накатившей из ниоткуда, понемногу пропадает.